Во время такого гигантского мероприятия, как инаугурация президента США, прошедшая во вторник, не могло не случиться небольших отклонений и недоразумений. Иногда смешных, иногда грустных, а порой и поучительных. Незначительные отклонения от заранее запланированного графика, конечно, не в счет — опоздание на 5 или 15 минут частенько случалось с политиками. Особенно этим славился бывший президент США Билл Клинтон.

Однако в этот раз случилось так, что председатель Верховного суда США, за которым Обама повторял слова президентской присяги, перепутал текст. Обама, знавший текст наизусть, остановился и замолчал, чем вызвал недоумение председателя. Впрочем, тот быстро спохватился и вспомнил текст.

Конечно то, что по пути в Белый дом из Капитолия Обама попросил остановить президентский лимузин с номером USA 1 и вышел к толпе своих поклонников, накладкой можно назвать с трудом. Это традиционный президентский ход, представляющий собой головную боль для службы безопасности. Но политика есть политика, тем более, что репутация популиста, которую Обама уже заслужил, не позволила бы ему упустить такой возможности. Более того, некоторые ожидали, что Обама, как настоящий демократ, пройдет весь путь по Пенсильвания авеню к Белому дому пешком. Но этого не случилось. Перед тем, как подняться на трибуну Обама и его жена Мишель, подошли к восторженно приветствующим их зрителям.
Однако случилось и грустное событие. Ветеран американской политики, хорошо известный в России сенатор-демократ Эдвард Кеннеди, брат убитого президента США Джона Кеннеди, упал в обморок во время инаугурационного обеда. Его немедленно отправили в госпиталь, где он довольно быстро пришел в себя. Такие приступы характерны для людей, страдающих опухолями головного мозга, с которой уже давно борется американский сенатор. Другой ветеран американской политики сенатор Роберт Берд, которому 91 год, так расстроился из-за случившегося с Кеннеди, что его телохранителю пришлось вывезти его из зала на инвалидной коляске, в которой он находился.

В инвалидной коляске передвигался и теперь уже бывший вице-президент США Дик Чейни. Накануне он передвигал ящики во время переезда на новое место жительства и повредил себе спину. Честно говоря, глядя на Чейни, трудно было понять стоит ли смеяться или плакать. Корреспондент Интерфакса слышал своими ушами, как по адресу крайне непопулярного Чейни раздавались весьма нелицеприятные реплики: «Так тебе и надо». А у него самого вид был такой будто бы он только что съел лимон. Ему, конечно, очень не хотелось появляться на людях в таком виде, но деваться некуда — положение обязывало. «Наверное, ничто так не символизировало печальные последствия президентства Буша, как Дик Чейни в инвалидной коляске», — написала газета «Лос-Анджелес таймс».

Но, конечно, самым запоминающимся стало прощание нового президента и вице-президента со своим предшественником. При том, что все приличия были соблюдены, бросалось в глаза, что и Обама и Байден, а особенно толпы их сторонников ждут не дождутся, когда Буш улетит, наконец, в свой Техас. Когда президентский вертолет, именуемый в данном случае не «Морской пехотинец-1», а просто спецборт, поднялся над Вашингтоном, многие не могли удержаться от криков радости.

Кстати, на пути следования кортежа с бывшим и новым президентом от Белого дома на церемонию инаугурации (то, что они сели в одну и ту же машину тоже было неожиданностью) вдоль пути следования стояли демонстранты с лозунгами «Арестовать Буша!». А один человек помахал ботинком, но не бросил его.

Перед посадкой в вертолет, который теперь назывался не «Морской пехотинец-1», а просто спецборт, Обама обнял Буша на прощание. Первые леди тоже обнялись, и Буш поднялся по ступеням. Теперь уже как частное лицо он помахал на прощание рукой и улетел на военно-воздушную базу Эндрюс, откуда тем же самолетом, что служил ему последние восемь лет, вылетел в город своего детства Мидланд в штате Техас. После встречи с друзьями и коллегами он поселится на своем ранчо в Кроуфорде, который уже никто не назовет Белым домом на диком Западе. А Лоре Буш снова придется встать к кухонной плите, чего она тоже не делала много лет.